ИГОРЬ МАЛАХОВ
Известный художник Константин Коровин числился ейским мещанином. Такой вывод сделала ещё в семидесятые годы прошлого века историк и искусствовед Нина Молева в своей книге об этом живописце «Жизнь моя - искусство».
«Ноября двадцать третьего дня у ейского купеческого сына Алексея Михайлова Коровина и законной жены его Аполлинарии Ивановой... родился сын Константин... при крещении восприемниками были Рогожской слободы ямщик Алексей Никитич Ершов и ейского купца Михаила Емельянова Коровина жена Васса Михайлова...» - так записано в 1861 году в метрической книге московской Сергиевской церкви.
Дед художника Михаил Коровин был незаурядным человеком. Выходец из валдайской деревеньки и лихой столичный ямщик, обслуживающий тракт Москва - Нижний Новгород. На этом деле он сколотил небольшое состояние и смог «выбиться в люди». Для человека, всю жизнь зарабатывавшего себе на жизнь тяжёлым трудом, это означало одно: возможность стать купцом. Но вот беда - в купеческое сословие не принимали раскольников, а иного мировоззрения для себя Коровины испокон века не мыслили. Выход нашёлся. Раскольников записывали в купцы недавно основанного на берегу Азовского моря города. Таковы были льготы, которые «как раз в эти годы получил Ейск, вчерашняя рыбацкая деревушка, будущая перевалочная гавань, которую правительство торопилось заселить», - пишет Нина Молева. Чтобы стать купцом третьей гильдии, надо было иметь капитал не менее восьми тысяч рублей, для второй необходимы были уже двадцать тысяч. Михайло Коровину хватило на вторую.
Ни приумножить, ни сохранить эти деньги не удалось. В шестидесятые годы девятнадцатого века вокруг Москвы активно строились железные дороги. Самой первой появилась ветка до Нижнего Новгорода. Она же лишила заработка лихого ямщика Михаила Емельяновича. Он быстро разорился. Как видно из записи в метрической книге, сын Михаила Коровина значился уже как «купеческий сын», а внук Константин числился ейским мещанином. Поэтому перед важными жизненными шагами приходилось обращаться в Ейск. Нина Молева приводит письмо Ейской городской управы от 1876 года, в котором Константина Коровина заверяли, что «на поступление его в Училище живописи, ваяния и зодчества Московского художественного общества как со стороны Ейского мещанского общества, так и равно и сей управы препятствия никакого не встречается».
Константин Коровин оставил великолепнейшие по стилю и языку мемуары. Литературоведы отмечают их как лучшие воспоминания, написанные человеком искусства того времени. Автор не постеснялся рассказать потомкам о своём нищем детстве и трудной юности. «Мне пришлось сильно нуждаться, уже пятнадцати лет я давал уроки рисования и зарабатывал свой хлеб», - пишет Константин Коровин. Но никогда талантливый живописец не упоминал - ни в мемуарах, ни в частных беседах - о своей связи с Ейском. И деда своего Михаила Коровина, в доме которого провёл детство, в воспоминаниях назвал московским купцом.